Hold Your Colour

[Ptolemaeus]

Как обещалась Venrael в обмен на истинное имя. Не бечено, ахаха (ц)

Автор: otherworldviolet, без спросу.
Название: Hold Your Colour
Краткое содержание: Факварл приходит к Бартимеусу с предложением.
Пэйринг: Факварл/Бартимеус
Таймлайн: Кольцо Соломона
Предупреждения: сварливый Бартимеус, угрюмый Факварл и странный псевдо-секс духов.

Храни свой цвет

+2380 слов

Сумерки нависли над пустыней, накрывая местность своей прохладой. Те, кто был достаточно чуток, возможно, могли бы ещё расслышать гомон припозднившихся базаров или уловить легкую сладость благовоний на вечернем ветру, но (как это частенько бывает) обширная пустота, соседствующая с Иерусалимом, казалось, поглощала всё, кроме самых громких шумов.

Под особенно крепким платаном у самой кромки города нашел свой отдых юноша, прекрасный ликом; его открытая спина опиралась на узловатую кору, одна стройная нога была подтянута к смуглой груди. Со стороны он казался совершенно безмятежным. Умиротворенным. Только пристальный взор мог заметить бездонные омуты меланхолии в его темных глазах.

Грубо говоря, я был не в духе.

Не далее, как тридцать минут назад, ваш покорный слуга попал под Молотилку Сущности от Хабы. Но на сей раз меня беспокоила вовсе не боль. Боль, как и все лишения, которые мы, благородные духи, переносим в вашем мире, преходящи, и моя сущность уже заживала. Нет, на сей раз меня покоробило, насколько обыденно волшебник наказал меня. Как будто бы ему было абсолютно безразличен сам факт наказания. Как будто он едва помнил, чем я его заслужил.

Я не склонен к мазохизму, но есть некая прелесть в том, чтобы так раздразнить волшебника, что он едва может выговорить слоги Системного Ущемления. Раздражающая привычка Хабы сохранять ледяное спокойствие практически уничтожала всё веселье.

В таких ситуациях я обычно находил себе парочку бесов для закуски, а затем использовал появившуюся энергию, чтобы сообщить всем в ближайшей окрестности, с кем именно они имеют дело. Но моя сущность ныла от той усталости, которая появляется, когда слишком долго задерживаешься на земле. Мне давным-давно было пора посвятить время себе любимому.

Я думал, что если буду сидеть за пределами городских стен, то это позволит мне избежать нервирующих визитов от коллег-духов, но стоило мне погрузиться в мысли о счастливых временах, как дерево надо мной скрипнуло под увеличившимся весом. Но даже это я бы мог проигнорировать, если бы посыпавшийся водопад бурых листьев не полетел мне прямо в лицо.

Я раздраженно приоткрыл один глаз выразительной миндалевидной формы и всмотрелся в ветви. Я закрыл глаз.

—Занято, Факварл.

Замызганный черный гриф склонил голову, как будто был крайне удивлен увидеть меня. В одно быстрое движение он спрыгнул вниз, вцепившись когтями в землю. Я упрямо не сдвинулся с места, надеясь, что он поймет намек, что я сейчас был совершенно не в настроении для его чепухи. К несчастью, Факварл всегда был туговат в чтении невербальных подсказок. Зелень зашелестела, и тучный Нубиец* присоединился ко мне под деревом.
____________________________________________________
*За две тысячи лет нашего вынужденного знакомства, я ни разу не видел, чтобы Факварл принял привлекательную форму, если он мог себе это позволить. Даже когда Царь Ура Шульги приказал нам присоединиться к его гарему, чтобы похвастаться им перед почетными гостями, Факварлова интерпретация прекрасной девы была сбита как бревно и обладала мясистыми руками булочника. Царь поставил его в задний ряд.
____________________________________________________

Я глубоко воздохнул.

—Что тебе нужно?

— Спокойствия. Тишины. Хоть пять минут вдали от Хосрова, — сказал он.

— Тогда не порть их мне. Найди себе другое дерево.

Из его груди вырвался рык. Я слегка ухмыльнулся. Было приятно осознавать, что я все ещё мог кого-то задеть за живое всего за пять секунд.

Я позволил себе лениво потянуться.

—Я знаю, ты обожаешь купаться в сиянии моего величия, но твоя одержимость мной порой немного утомительна.

— О, единственный дух, одержимый Бартимеусом Урукским – это Бартимеус Урукский. Я слышал, как ты пел себе оды у Овечьих ворот. Отвратительное зрелище. — Факварл фыркнул. — Выглядело более чем жалко.

— Разве есть ли моя вина в том, что едва ли кто в этой глуши слышал обо мне? Можешь ли ты корить меня в том, что я пытаюсь их просветить?

— Винить тебя я могу во многих вещах. — Факварл был непоколебим. — Если что-то где-то идет не так, а ты был поблизости, то причиной тому являешься ты. Или по прихоти, или из-за обыкновенной некомпетентности.

— Ага, а ты прямо такой совершенный, его Высочество Я-не-разбираюсь-в-Египетской-системе-мер-и-всем-вокруг-приходится-разгребать-за-мной.

— Эти числа имели бы гораздо больше смысла в Аккадианской системе мер! Уж прости меня за то, что я не провел столько времени в этом жутком месте, сколько и ты.

— Если что и выглядит жутко, так это твое лицо.

Оно действительно смотрелось кошмарно. Казалось, он хочет укусить меня.

— Мне нужно было догадаться, что бесполезно приходить сюда и ждать интеллектуального разговора. — прошипел он сквозь сжатые зубы.

Я не сдержал ухмылки.

—Я удивлен, что ты вообще знаешь, что такое интеллектуальный разговор.

К этому моменту я ожидал, что разозлил Факварла настолько, что он развернется и покинет это место на всех парах, но он удивил меня тем, что очевидно просто проглотил гневную ремарку, которая бы превратила наш разговор в полноценную драку, и заставил себя успокоиться. Украдкой я взглянул на него.

С ним было что-то не так.

В опущенных уголках рта ещё читалось раздражение, но для Факварла это было, по сути, нормой. Странности были вовсе не в выражении его лица. Они были едва заметны, да, но становились очевидными, когда я понял, на что нужно было обратить внимание. Его бритая голова, которая всегда блестела от пота, когда я видел его с высоты каменоломни, сейчас сияла в лунном свете, как будто бы натертая воском в египетском стиле. Белки глаз были действительно белыми. Даже его круглое пузо сейчас выпирало значительно меньше, чем я к тому привык.

Да и сидел он гораздо ближе ко мне, чем обычно.

—Ещё минута в твоем обществе, и я бы забыл само слово «интеллектуальный». — обиженно сказал он.

Я благородно позволил ему оставить за собой последнее слово и согласился с ним грациозным пожиманием плеч.

Затем я почувствовал это.

Выражение лица Факварла не изменилось — его глаза все ещё были устремлены в какую-то точку прямо перед ним, а само лицо было скрючено так, будто бы он поперхнулся лимоном — но нельзя было не заметить, как он нерешительно провел самыми костяшками пальцев по гладкой коже моего предплечья.*
____________________________________________________
*Забавно, но мы, духи, обычно дотрагиваемся друг до друга только во время боев (причем в этом случае у одного есть едва времени, чтобы развеять противника по кусочкам и/или выпалить свою остроту), так что было вовсе не обыденно почувствовать мерный гул сущности другого духа. Это было… приятно. Даже если это был всего лишь Факварл.
____________________________________________________

—Сколько времени прошло…? — мягко спросил я.

— Семь лет. То здесь, то там.

—В основном, здесь?

— Конечно.

Его пальцы скользнули по дуге локтя.

— С чего ты взял, что я настолько же отчаялся? — Я втянул в себя воздух. — Могу назвать двадцать духов, к которым бы я прильнул с куда большим удовольствием.

— Могу назвать сотню. — неприятно улыбнулся он в ответ.

Я посмотрел на него.

Он посмотрел на меня.

— Но ты здесь. — сдался он.

— Это весьма удачно. — согласился я. Надо признаться, при этом я даже вскинул бровь. Он явно выследил меня именно с этим на уме, но я вовсе не собирался позорить нас обоих, привлекая внимание к этому незначительному факту.

— Только не откуси мне ухо, как в прошлый раз.*
____________________________________________________
*Прошлый раз: около трех сотен лет назад. Факварл сказал мне заткнуться и найти лучшее применение моему рту, что я и сделал.
____________________________________________________

—Эй, это ты делаешь мне предложение, балбес. — Я улыбнулся, обнажив заостренные зубы. — Ты должен понимать, во что лезешь. Бартимеус Урукский не склонится ни перед – уфф!

Должен признаться, тут он меня подловил. Он накинулся на меня так, как оголодавший пёс бросается за костью. И я был совершенно не при чем: Факварлов менталитет бабульки с драгоценным кошельком проявлялся и в отношении траты энергии. Даже спустя семь лет тяжкого труда в Иерусалиме на Соломона, его сущность была настолько плотной, какой она у меня была лишь изредка даже в лучшие дни, не говоря уж о текущем состоянии.

И в этом-то и было дело, не так ли? В том, как оно было. Почему он был здесь. Боль одолевала его, но она одолевала и меня. Это бы помогло, хотя бы на время.

Мы, духи, скучаем глубоко в душе по ощущению единения, которое происходит от того, что мы бываем одним и многим в одно и то же время. Менять формы – это один из способов облегчить ношу. Факварл и я, однако… Мы были достаточно безрассудны, чтобы попробовать второй способ: слиться.*
____________________________________________________
*Слияние: смешение двух или более духов для веселья и общей выгоды. Рекомендуется пробовать выполнить подобное только с духом того же уровня и сильным характером. В этом смысле Факварл был практически идеальным кандидатом — наша взаимная неприязнь означала, что я могу целиком положиться на него, и ни одна капля его сущности не останется во мне, как только мы закончим.
____________________________________________________

И вот я сидел, раненый, разозленный и раздавленный между стволом платана и потным тучным Нубийцем с кислой миной. Он таращился на мое обнаженное до пояса тело красавца-шумерца, как будто бы мои накачанные мышцы нанесли ему личное оскорбление. Что касается меня, я едва мог пошевелиться — мои ноги были раздавлены под ним, да и к тому же он отрастил себе впечатляющие когти, которые теперь чувствительно покалывали мою шею.

Обычный джинн мог бы испугаться всего этого, но не я.

— Ты мог бы сделать себя чуть привлекательнее, знаешь. — задумчиво сказал я, выгибаясь под его раздражающе легкими прикосновениями. — Я не настолько мелочен, чтобы —ах — судить по внешности, но вот другие могут быть не столь благосклонны.

Его глаза горели золотом при звездном свете. Одна рука вела по обнаженной коже, то слегка царапая, то гладя, а вторая ладонь неподвижно лежала на моем прекрасном прессе.

—Что я хочу сказать: тебе крайне повезло, что ты не вынужден довольствоваться на безрыбье и устраивать слияние с бесом.

Это был крайне дешевый ход, признаю, и даже не слишком умный. Но что я могу сказать в свое оправдание? Меня отвлекали. Зубы Факварла были очень белые. И славно заостренные. И он постоянно проводил по ним языком.

Конечно же, я сохранял ледяное спокойствие, даже когда он наклонился ко мне, не сводя с меня золотых глаз. Он помолчал, его нос с горбинкой теперь был всего в дюймах от моего изящного носика.

—Малыш Бартимеус. —Факварл, всегда безукоризненно сдержанный и воспитанный, практически промурлыкал это. — Ты теряешь форму.

У меня было едва времени, чтобы взглянуть на ноги (которые, к моему стыду, действительно начали расплываться у краев), прежде чем он запустил когти в мои ключицы. Я не смог сдержать шипение. Сила, которая находилась в этих руках… На сей раз я был благодарен его скупости. Сама мысль о том, что я объединю свою энергию с такой мощью, заставила покрыться мурашками мою идеальную имитацию человеческой кожи.

Тут Факварл засмеялся мне прямо в мое аккуратное левое ухо.

— Красивый малыш Бартимеус. Всегда так стараешься выглядеть идеально. — В любое другое время я был бы вынужден заявить о своем возмущении по поводу «малыша», но к этому моменту я едва мог поддерживать рассыпающуюся форму пальцев. Кроме того, что касается неприкрытой лести, в этом Факварл был не так уж и плох. — Может быть, однажды я пойму, зачем.

— Стиль, Факварл. — выдавил я. — У некоторых — ох — из нас есть стиль.

—Хм. — сказал он. Звук пробежался по моему телу. Я почувствовал, как мой прекрасный шумерец оплывает по краям. Настало время постоять за себя.

Я чуть наклонился вперед и укусил его.

Звук, который он издал, не поддается описанию.*
____________________________________________________
* Для тех, кто всё же хочет знать: это было что-то среднее между визгливым ором кого-то из рода кошачьих и трубящим слоном.
____________________________________________________

Факварл отплатил мне той же монетой, сделав кое-что на седьмом плане, что я, пожалуй, оставлю своим секретом*, и на этом я достиг черты. Моя сущность рассыпалась серебристым туманом. Факварл едва успел издать самодовольный смешок, как я набросился на него, проникая во все щелочки, во все тайные места, где он не мог спрятать своего желания. Смех резко оборвался. Я вытянул наши сущности в едином ритме. Со сдавленным стоном распался и он.
____________________________________________________
*На седьмом плане у Факварла было, возможно, слишком много щупалец, но обнимать его было удивительно приятно.
____________________________________________________

Ощущения были, как будто я вновь в Ином Месте, но в то же время и нет. Было успокаивающее чувство того, что я не только я, но и было недостаточно хаоса, в котором можно затеряться. Но я тонул в Факварле, в кружении и быстроте его, в его настороженности, в его гневе от своей беспомощности, в гордости его мощью, в отвращении к Иерусалиму в частности и всей земле вообще, и на самом дне, запрятанное под слоями обиды, его влечение к--
.

.

.

Пламя Бартимеуса горит жарче моего, кружит быстрее моего. Даже сейчас я не могу не сравнивать. Меньше силы, бесспорно, но так глупо использует её, всегда так безрассудно-

Мы были у самой черты чего-то, храня свой цвет рядом друг с другом, пока все границы не были нарушены, и этот маленький мир--

Здесь нет красоты, почему он так пытается воссоздать то, чего здесь просто нет--

Он был как я, но был и совершенно другим. Мы были одним, но такими непохожими. И на те долгие секунды, что мы вернули себе Иное место, этот парадокс не значил ровным счетом ничего.

Хватит смотреть на него, почему я не могу перестать смотреть--

Но такое невозможно сохранить навсегда, только не в этом мире.
.

.

.

Время настигло нас болезненным напоминанием. Нехотя я перелил себя в земную форму (сонный оцелот, гладкий мехом и круглый глазом) и свернулся клубочком на коленях нубийца. Факварл лениво почесал мне горлышко. Я мягко замурлыкал.

Мы наслаждались нашим видом ненависти, выращенным на знании друг друга, он и я. Я думал, что он отвратительная насмешка над всеми духами, при этом не обладающая чувством юмора; он несомненно завидовал моим безграничным достоинствам. И это срабатывало. Но в эту минуту? Было бы сложновато найти другого духа, с которым я сейчас хотел быть рядом.

Я бы с удовольствием задремал прямо так, под сенью платана и Факварлом, лениво перебирающим мой мех, до тех пор, пока небо снова не озарит рассвет, но у Факварла были другие мысли.

—Знаешь, я так и не смог нормально отдохнуть в последние 250 лет. — Он звучал устало. —Ни разу, с того чертового дела в Трое.

—Зато у тебя есть отличные истории, которые можно рассказать, — сказал я, надеясь, что вялая попытка посочувствовать заткнет его.

— Я не нахожу отдыха, Бартимеус. Даже в Ином Месте. Пока я знаю, что этот мир все ещё здесь. Покуда они знают мое имя.

Я по-кошачьи широко зевнул.

—Тогда убей всех волшебников. — Я ткнулся головой в его ладонь. — Я тебе помогу. Нам нужно всего лишь найти идиота, который захочет дать нам карт-бланш.

Было немного странно, что я не мог его видеть, но каким-то образом знал, что он улыбается. Его сущность все ещё отдавалась во мне эхом — так будет ещё некоторое время. Быть рядом с ним было… успокаивающе.

По крайней мере, в этот самый момент.


Прим. автора: для тех, кому интересно, название взято из замечательной песни Pendulum, которая и вдохновила меня на подтекст. Также погуглите swive для лулзов.

Прим. переводчика: ребят, я не просила разрешения, так что тс-с-с!
Песня вот тут, и она действительно офигенная. Dnb.